Проказники (женская история)

И что уже все так носятся с этими детьми? По моим наблюдениям, они бывают очень противными…

Балованные, распущенные, вечно ноют, канючат, вопят, бьют и ломают все, что под руку попадется. Никогда не дадут взрослым посидеть спокойно с друзьями — постоянно крутятся под ногами и чего-то требуют. И почему-то вечно в слезах и соплях. Я просто перестала ходить в гости туда, где есть дети, так они меня раздражают.

Вот простой пример. Попросила меня как-то замужняя подруга посидеть пара часиков с ее сыновьями-погодками, пока она к врачу сходит, мол, не к кому больше обратиться, все заняты. Я и согласилась на свою голову. Еле пережила эти два часа, было ощущение, что вагон разгрузила. А в квартире после этих огольцов — будто Мамай прошел.

Не успела закрыться дверь за их мамочкой, как они разбежались по комнатам, словно тараканы, и все то, чего касались их шаловливые ручонки, мгновенно приходило в негодность.

Создавалось впечатление, что в моей жилище резвились не два мальчика, а, по меньшей мере, двадцать два.

Они вывалили на пол содержимое тумбочек и шкафов, пооткручивали рычажки музыкальной и бытовой техники, повытаскивали, продуты из холодильника. Одновременно ели, мусорили, дрались, орали, бегали и прыгали.

Я носилась за ними, как угорелая, но уследить за всем не успевала. После того как хулиганов увели, я тупо сидела в разгромленной квартире и давала себе слово, что детей у меня не будет долго, очень долго…

У другой моей знакомой маленький сын обожал компьютерные игры. Однажды мама наказала его за что-то и запретила подходить к компьютеру. Но он сумел к ней подластиться, и она сменила гнев на милость. Свидетелем этой сцены был отец, и он выговорил своей супруге: «Так нельзя! Негоже менять свои решения, если уж наказала — будь тверда, иди до конца». И решительно отключил компьютер. В комнате сына надолго установилась подозрительная тишина.

Спустя время мать не выдержала и заглянула к нему. Мальчик, давясь слезами, потребовал:

— Мама, давай найдем себе другого папу!

— Меня мой муж вполне устраивает, — возразила обескураженная родительница.

Тогда сынок схватил ножницы, раскрыл их у себя над головой и закричал:

— Заколи меня, мама, или я сам себя заколю!

И вместо того чтобы выдать малолетнему шантажисту по первое число, мамочка бросилась утешать его, обнимать и целовать, лишь бы ребенок успокоился. Разумеется, ему тут же разрешили включить компьютер, слезы мгновенно высохли, и мальчик с упоением принялся за игру, торжествующе поглядывая в сторону отца.

Или другой случай. Сын моей старшей сестры любил устраивать своей маме публичные истерики. Когда она вела его в детский сад, он то и дело падал на асфальт, громко орал, сучил ножками. Мама терпеливо уговаривала его подняться и вела дальше, но в конечном итоге добиралась до места вся в поту и на взводе.

Та же история повторялась и по возвращении домой. Сынок тормозил у каждого киоска и требовал немедленно купить себе все, что попадалось ему на глаза, а в случае отказа вновь падал наземь и орал как резаный.

И однажды ее терпению пришел конец…

Когда мальчик в очередной раз завалился на асфальт и огласил округу громкими воплями, она схватила его за руку, резко поставила на ноги и от души наподдавала по заднице. Он вначале опешил от неожиданности, а потом принялся верещать пуще прежнего, сопровождая рев выкриками:

• «Ты дура! Отстань от меня! Я все папе расскажу!»

Одна из «сердобольных» женщин, оказавшаяся поблизости, обратилась к проходившему мимо милиционеру и потребовала: «Арестуйте ее! Эта женщина бьет ребенка, наверняка она ему не мать». Сестре пришлось долго объясняться с представителем власти и даже предъявлять ему документы, пока сам отпрыск, испугавшись милиционера, не подтвердил, что это именно его мама.

А у моей ближайшей подруги дочка была настолько избалованна, что, казалось, весь мир крутился вокруг нее. Мне пришлось сократить визиты к ним. Поскольку просто невыносимо было видеть, как эта маленькая мерзавка пила кровь из своих родителей. Доставалось и бабушке с дедушкой. А они все прыгали перед ней на задних лапках и не знали, чем бы еще потешить свое дитятко в семье. И она прекрасно научилась манипулировать ими.

Если, к примеру, на праздник у них собирались гости и Лялечке, по её мнению, не уделялось должного внимания, она могла симулировать плохое самочувствие (или животик внезапно заболевал, или головушка) и потребовать, чтобы родители сидели возле нее — читали книжку или сказку рассказывали.

Причем даже если среди гостей были другие дети, Лялечка все равно дергала взрослых, со сверстниками ей было скучно: ими ведь особо не покомандуешь.

При этом она могла крикнуть на бабушку: «Ты плохая бабка!» и даже толкнуть ее, а родители не торопились одернуть негодяйку.

Я, наблюдая подобные сцены, просто диву давалась. И однажды, когда Лялечка, споткнувшись о порог, растянулась на полу и громко зарыдала, некрасиво раззявив рот и размазывая сопли, вдруг поймала себя на мысли, что мне ее нисколько не жалко.

Неужели я такая бесчувственная?

Маленькая девочка ушиблась, плачет, а взрослая тетя чуть ли не злорадствует. Но слишком уж эта Лялечка была противная.

Однажды у нас был корпоратив на природе, и начальник прихватил с собой свою жену и сына — мальчика лет шести. Этот ребенок за короткое время достал всех: он болтал не переставая, замучил своими бесконечными вопросами, без разрешения брал чужие вещи, мешал девушкам играть в бадминтон, а мужчинам — в футбол. Я пожаловалась одной из своих коллег, Марине:

— Ты подумай, он нам за десять минут осточертел, каково же им с ним дома каждый день? Та рассмеялась:

— Ты что, Люда, они же его родители!

— Ну, уж не знаю, если бы у меня был такой надоедливый ребенок, я бы порола его как Сидорову козу. Если уж произвели на свет — воспитывайте, как следует, чтобы окружающие не страдали от его поведения.

— В чем-то ты, конечно, права, но все относительно. По себе знаю: это другим твой ребенок может казаться несносным, а для родителей он всегда самый лучший. Но, разумеется, в баловстве нужно знать меру и необходимо учить свое дитя соблюдать определенные правила поведения…

Через два года я вышла замуж, спустя время тоже стала мамой. И квохтала над своей дочуркой, как наседка. Не успели оглянуться, как Верочке исполнилось три года и я вскоре собиралась выйти на работу. А ко мне в гости как-то зашла Марина.

Дочка в этот день капризничала, не слушалась, отказывалась, есть суп. Никакие увещевания не помогали, дело закончилось тем, что она без разрешения схватила со стола целую горсть принесенных Мариной конфет и убежала.

— Видимо, на смену атмосферного давления реагирует, — посетовала я. — Детский организм такой чувствительный.

— А особенно у нас мамочки чувствительные, — улыбнувшись, сказала Марина. — Помнишь наш давнишний разговор на пикнике? Вот уж поистине: для родителей — чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало!