Мы познакомились за год до выпуска из школы. Его родители переехали, и Егор оказался в нашем классе. Всего за несколько месяцев приятельство переросло дружбу, а позже – во влюблённость.
Когда пришла пора выбирать институт, мы, не задумываясь, подали документы один. Тогда нам не хотелось разлучаться ни на минуту. Даже маленькая квартирка, которую мы сняли, казалась царскими хоромами. Ну, с любимым и в шалаше…
Наши семьи сдружились, и редкий праздник проходил без совместных посиделок. С его мамой мы быстро нашли общий язык. Сказался тот факт, что я была и хорошей хозяйкой, и умным собеседником.
Егор был единственным сыном в семье, поэтому Лидии Викторовне, видимо, не хватало женского общения. Отношения между мной и моей, как я надеялась, будущей свекровью, были настолько тёплыми, что вскоре она не обращалась ко мне, иначе как «доченька». Когда мы с Егором были на третьем курсе, дело постепенно шло к свадьбе. Наши родители прикидывали, во сколько обойдётся торжество, моя мама украдкой оставляла у меня журналы со свадебными платьями и вариантами букетов. Я томилась в ожидании главного вопроса от человека, которого я любила больше всех на свете. Время шло, но этот вопрос так и не был задан.
Однажды Егор пришёл домой раньше обычного. Он не спеша снял куртку и замер в проходе. Он посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом.
-Собирай вещи! – сказал он.
Моё сердце сделало в груди сальто – неужели?! В голове за секунду пронеслись мысли о романтическом путешествии, которое непременно закончится предложением руки и сердца. Я счастливо улыбнулась, а на его лице сохранялось задумчивое выражение.
-Когда мы выезжаем? – я в нетерпении потёрла руки.
Егор вопросительно изогнул бровь:
-Мы? Никуда. Слушай, не знаю, как сказать. В общем, я больше не хочу с тобой жить.
На несколько секунд я застыла, а после звонко рассмеялась:
-Отличная шутка, Егор, я тебе почти поверила.
-Я серьёзно. Ты меня прости, но я тебя больше не люблю.
Ноги перестали держать меня, и я рухнула на стул.
-Понимаешь, — продолжал он, — Не могу я такой пресной жизнью жить. Учёба, работа, дом – и так по кругу. И дома всё одно и то же. Сил моих нет больше в этом болоте прозябать. Мне и двадцати пяти нет, а по ощущениям будто все сорок. Не для меня всё это.
Утром я вернулась к родителям. Сказать, что вся моя жизнь рухнула – не сказать ничего. Человек, за которым я готова была пойти хоть куда, поставил в наших отношениях точку.
Через неделю пришла Лидия Викторовна. Но встречаться с ней было выше моих сил. Я попросила маму сказать ей, что меня нет. Вечером несостоявшаяся свекровь прислала сообщение:
- «Прости нас, доченька, мы знали про Вику, но не решались тебе сказать. Надеялись, что Егор одумается».
Это было выше моих сил. Значит, Егор устал не от такой жизни. Он устал от меня. Я уткнулась лицом в подушку, чтобы не пугать родителей своими надрывными рыданиями.
Единственное, что поддерживало во мне желание жить – мысль о том, что скоро моё одиночество уже не будет таким беспросветным. Я не сказала Егору, что забеременела. И никогда не скажу. Мне не нужен брак «по залёту». Единственное, что мне теперь нужно – малыш с такими же жгуче-карими глазами, как у любви всей моей жизни.
Добавить комментарий