В прошлом году еще маленьким котенком меня взяла к себе одна семья. Я им сразу приглянулся: такой пушистый, со светленькой шелковистой шерсткой, разве что мордочка и хвостик темные.
На ушках кисточки. Глазища голубые-голубые. Огромные, как два блюдца. Лапки короткие. Когда двигался, животик аж по полу тащился.
Но зато я был очень шустрым (залезал во все щели) и любопытным до безобразия. С каждым днем я становился все шкодливее. То на доску гладильную, будто на дерево, заберусь, то смахну все со стола, а то начинал носиться по квартире, словно угорелый.
Со временем от моего светлого окраса практически ничего не осталось, зато темное пятнышко на мордочке приобрело форму маскарадной маски. Шерстка сменила цвет на кофе с молоком, только хвост остался неизменным. Глядя на такого красавца, можно было подумать, что я на бал собрался. Не зря порода моя называется невской маскарадной. А сколько забавных историй со мной связано. Вот одна из них.
Байка от кота Тома
Как-то варила моя хозяйка борщ на мясном бульоне. Супец получился аппетитным, наваристым. Налила она его себе в глубокую тарелку и поставила на стол, чтобы немного остыл, а сама пока делами занялась.
В это самое время, улучив удобный момент, я забрался на столешницу. Запах так и манил, но борщ был слишком горячим, от тарелки поднимался парок. Я стал нарезать круги вокруг нее, ожидая своего звездного часа.
Хозяйка поначалу не обращала на меня ни малейшего внимания, зная, что я весьма привередлив в еде и супами никогда раньше не интересовался. Я покружил-покружил, да не стерпел – макнул-таки лапу в тарелку. Горячо!
Устроившись поудобнее, стал вылизывать пострадавшую лапу, за что поймал на себе неодобрительный взгляд своей хозяйки. «Ну, совсем обнаглел, котяра! Нашел, где помыться», — так и читалось в ее глазах.
Как только она вновь отвлеклась, я предпринял очередную попытку. И в этот самый момент хозяйка обернулась, а я как раз бесцеремонно пытался выудить из борща кусок мяса.
Видимо, добрая женщина решила, что сама виновата – не досмотрела, и ничего тут уже не поделать, потому что решила молча понаблюдать, что же будет дальше. А я, облизав перемазанную в свекольном бульоне лапу, снова сунул ее в тарелку с супом.
В конце концов мне улыбнулась удача, и я вытащил злосчастное мясо на стол, а оттуда сбросил его на пол (так, на всякий случай, чтобы не отобрали). Гордый самим собой, я наворачивал добый «честным трудом» кусок, урча от удовольствия.
Вот такой я кот-«рыбак»!
